Жить с родителями нельзя уехать

Девушка 35 лет не смогла поставить запятую и написала письмо на сайт. Сначала я хотела ответить комментарием, но он затянулся настолько, что мне показалось уместным дать ему самостоятельность и отправить в свободный полет на ваш суд.

Если воспринимать вещи таковыми, как они есть, то даже не с минуты зачатия, а как только появилась идея дать ребенку жизнь, мы по умолчанию соглашаемся, что он от нас уйдет. У него будет своя семья, дети, свой дом или он выберет одиночество, мотаясь по миру. Он уйдет строить свою жизнь, а не поддерживать и проживать нашу. Будет ошибаться своими ошибками, а не исправлять наши. У него появятся свои вершины, а не те, до которых мы не дошли. Наша задача - подготовить его, дать ему такой набор качеств и инструментов, чтобы процесс отделения не стал болезненным. Кажется, все так просто. Но - нет!

Одна часть нас, родителей, считает, что мы лучше знаем, как детям жить, подавляя их самостоятельность и инициативу еще в ползунках. Другая, в инфантилизме своем не в состоянии отвечать даже за себя, манипулятивными штуками, точно морскими узлами, привязывает к себе детей намертво.

Еще есть мамаши, что с гордостью несут знамя, на котором огромными буквами написано “Я тебя родила для себя!”. Или папаши: “Я тебя породил - я тебя и убью”.

Но больше всего меня поражают те, кто ничего не говорит, стоит в скорбящей позе, со взглядом, полным укора и жалости к себе: “И на кого же ты нас покидаешь?! И как же будем мы без тебя?!..” Чаще всего это безмолвное обращение к дочери. Она возвращается, распаковывает чемоданы, еще на год-два-десять отодвигает свои мечты, устремления, цели - всю свою жизнь. Чаще всего у таких родителей дети с высоким ощущением совести и личной ответственности за ближнего.

И уж точно немаленькая часть из нас таких, которым кажется, что когда дети будут “на глазах”, с ними ничего не случится. И правда, не случается. Прежде всего, жизнь.

Я понимаю - нелегко оторвать ребенка от себя, затем переселить в соседнюю комнату, потом - в отдельную квартиру, другой город, чужую страну… И каждый уровень расставания порождает тягучую пустоту где-то под сердцем, и бывает, хочется вернуть все назад, прижать его к себе и уже никуда не отпускать. Пусть будет “на глазах”…

Мой папа всегда психовал и ругался, когда меня уносило куда-то подальше от дома. Сначала ему казалось, что я обязательно утону в нашем пруду или собьюсь с курса, путешествуя на велосипеде с одноклассниками в соседнее село. Про танцы в десятом классе не могло быть и речи - меня обязательно кто-то должен был изнасиловать. Но после школы, чертыхаясь и свирепствуя, и преследуя незаметно, он все же отпустил меня с девчонками, строго приказывая вернуться до одиннадцати. Ему бы хотелось, чтобы я сидела дома и никуда не дергалась, но девочке надо учиться, непременно поступить в институт - в селе пошла мода на “высокообразованных” детей. Зажав свое негодование и чемодан с моими пожитками в руках, он повез меня в город, втайне надеясь, что я провалюсь. Не свезло… Я поступила. Папа верил, что я все же вернусь под его крыло, буду “на глазах” работать “в тепле”, обучая деток, если не истории с географией, как ему хотелось, то ладно уж, родному языку. Но тут опять не срослось: на четвертом курсе выхожу замуж за городского парня, для которого село и конец света - одно и то же. А женихи папе нравились несостоявшиеся. И всякий раз он мне приводил их как образцы для создания ячейки общества, откровенно радуясь, что к ним я уже не вернусь никогда.

Папа любил меня сильно, как-будто хотел отлюбить за свое разорванное войной детство, и за вмиг пролетевшую молодость, и за первую свою потерю - мою маму… Он любил, как умел, как чувствовал, как научился у своих родителей, моих дедушки и бабушки, что с ДНК множества поколений передавали страхи и скорбь, и неотвратимость вмешательства внешних сил в их хрупкое семейное счастье. Войны, лишения, потери дышали им в спину. Мне ли судить папу за то, что он пытался уберечь меня от превратностей мира? Но! Он мог надуваться и пыхтеть, и ругать меня за бродяжничество с друзьями до ночи, и возмущаться, что еду ночным поездом, и хватать меня за подол - лишь бы не летела самолетом, ворчать на мою новую профессию, радоваться моим разводам, надеясь на возвращение непутевой дочери домой - но всегда отпускал. Не исключаю, мудрость моей второй мамы играла не последнюю роль: “Не трогай ее. Это ее решение. Пусть делает, как считает нужным”, - взглядом и твердым словом останавливала она папу. Но думаю, в нем росло понимание, что мне предстоит жить одной, а он не сможет вести меня за руку весь мой путь…

Мне кажется, начиная лет с пяти, нужно начинать тренировки и нам, и детям нашим жить друг без друга. Небольшие каникулы пойдут только на пользу. Кроме того, дедушки с бабушками тоже оторвутся по полной, замещая родителей и внедряя свои методы воспитания. Само собой, которые не идут вразрез с родительскими. И мы, и дети учимся понимать, что мы друг от друга никуда не деваемся, наша близость становится только ярче и осознанней, а отделение не значит отдаление. Мы учимся понимать, что без нас дети вполне способны жить. Особенно когда они перешагнули свое 25-30-летите. Более того, удивительным образом и наша жизнь продолжается.

И уж не стоит из детей лепить героев по уходу за нашими больными телами. В этом нет никакого геройства, а только бесполезная трата времени жизни. И их, и своей. Это я о том, что собственное здоровье - только наша задача. Да, мы не застрахованы от болезней, но отодвинуть их или вообще исключить вполне способны. Мы курим, бухаем, вкидываем в себя всякую гадость, обжираемся, ведем неподвижный образ жизни, наполняемся неотреагированными эмоциями, накапливаем негатив, гордимся, что двадцать лет работаем без отдыха, с чувством гордости и воспалением легких идем на работу, вечно чем-то недовольны, не следим за своим организмом? Если ответ - да, то почему дети должны выносить за нами утки? Думаю, заботясь о себе, о своем здоровье, мы продлеваем и свою жизнь, и полет наших детей. Ведь нам так хочется, чтобы они парили высоко, легко, свободно, рисуя радугу собственной жизни.